Глава 20

  В один из тех дней, когда Он учил народ в храме и благовествовал, приступили первосвященники и книжники со старейшинами, 

  и сказали Ему: скажи нам, какою властью Ты это делаешь, или кто дал Тебе власть сию? 

  Он сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном, и скажите Мне: 

  крещение Иоанново с небес было, или от человеков? 

  Они же, рассуждая между собою, говорили: если скажем: с небес, то скажет: почему же вы не поверили ему? 

  а если скажем: от человеков, то весь народ побьет нас камнями, ибо он уверен, что Иоанн есть пророк. 

  И отвечали: не знаем откуда. 

  Иисус сказал им: и Я не скажу вам, какою властью это делаю. 

  И начал Он говорить к народу притчу сию: один человек насадил виноградник и отдал его виноградарям, и отлучился на долгое время; 

  и в свое время послал к виноградарям раба, чтобы они дали ему плодов из виноградника; но виноградари, прибив его, отослали ни с чем. 

  Еще послал другого раба; но они и этого, прибив и обругав, отослали ни с чем. 

  И еще послал третьего; но они и того, изранив, выгнали. 

  Тогда сказал господин виноградника: что мне делать? Пошлю сына моего возлюбленного; может быть, увидев его, постыдятся. 

  Но виноградари, увидев его, рассуждали между собою, говоря: это наследник; пойдем, убьем его, и наследство его будет наше. 

  И, выведя его вон из виноградника, убили. Что же сделает с ними господин виноградника? 

  Придет и погубит виноградарей тех, и отдаст виноградник другим. Слышавшие же это сказали: да не будет! 

  Но Он, взглянув на них, сказал: что значит сие написанное: камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла? 

  Всякий, кто упадет на тот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит. 

  И искали в это время первосвященники и книжники, чтобы наложить на Него руки, но побоялись народа, ибо поняли, что о них сказал Он эту притчу. 

  И, наблюдая за Ним, подослали лукавых людей, которые, притворившись благочестивыми, уловили бы Его в каком-либо слове, чтобы предать Его начальству и власти правителя. 

  И они спросили Его: Учитель! мы знаем, что Ты правдиво говоришь и учишь и не смотришь на лице, но истинно пути Божию учишь; 

  позволительно ли нам давать подать кесарю, или нет? 

  Он же, уразумев лукавство их, сказал им: что вы Меня искушаете? 

  Покажите Мне динарий: чье на нем изображение и надпись? Они отвечали: кесаревы. 

  Он сказал им: итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. 

  И не могли уловить Его в слове перед народом, и, удивившись ответу Его, замолчали. 

  Тогда пришли некоторые из саддукеев, отвергающих воскресение, и спросили Его: 

  Учитель! Моисей написал нам, что если у кого умрет брат, имевший жену, и умрет бездетным, то брат его должен взять его жену и восставить семя брату своему. 

  Было семь братьев, первый, взяв жену, умер бездетным; 

  взял ту жену второй, и тот умер бездетным; 

  взял ее третий; также и все семеро, и умерли, не оставив детей; 

  после всех умерла и жена; 

  итак, в воскресение которого из них будет она женою, ибо семеро имели ее женою? 

  Иисус сказал им в ответ: чада века сего женятся и выходят замуж; 

  а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, 

  и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения. 

  А что мертвые воскреснут, и Моисей показал при купине, когда назвал Господа Богом Авраама и Богом Исаака и Богом Иакова. 

  Бог же не есть [Бог] мертвых, но живых, ибо у Него все живы. 

  На это некоторые из книжников сказали: Учитель! Ты хорошо сказал. 

  И уже не смели спрашивать Его ни о чем. Он же сказал им: 

  как говорят, что Христос есть Сын Давидов, 

  а сам Давид говорит в книге псалмов: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, 

  доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? 

  Итак, Давид Господом называет Его; как же Он Сын ему? 

  И когда слушал весь народ, Он сказал ученикам Своим: 

  остерегайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, председания в синагогах и предвозлежания на пиршествах, 

  которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся; они примут тем большее осуждение.